ЩЕРБИНА Ф.А. Казачьи герои и сподвижники. Ч.IX.

IX. МОРЕХОДНАЯ КАВАЛЕРИЯ

В одну из свирепствовавших в 1848 году бурь на Чёрном море была сильно повреждена казённая лодка, попавшая к скалистым берегам близ мыса Дооб и укрепления Кабардинки.
Лодка стояла на якоре, но когда разразилась буря, шкипер обрубил канат от якоря и направил лодку к черкесскому берегу. Судно прибило волнами к ущелью Чусхаб, но к самому берегу оно не могло пристать, дул сильнейший моряк и, при небольшом морозе, прибой волн был так силён, что не было никакой возможности сойти с судна на берег. Один из матросов рискнул покинуть судно - и утонул на глазах товарищей.

Источник Интернет.

Вблизи пострадавшего судна находился черкесский аул Чусхаб. Чусхабцы, заметивши крушение судна, немедленно дали знать в Новороссийск об этом. Для спасения экипажа и судна из Новороссийска послана была на рысях команда из 40 донских казаков и за нею рота солдат.
Казаки прибыли на место происшествия далеко раньше пехотинцев и решили немедленно спасти моряков. Но как это сделать?

ЩЕРБИНА Ф.А. Казачьи герои и сподвижники. Ч.X.

X. БАБА - КАВАЛЕР

В шестидесятых годах, в базарные дни в г. Екатеринодаре, можно было часто встретить старуху казачку, на груди у которой красовался военный орден Св. Георгия. Старуха была высокого роста и прекрасного сложения. Она ходила медленною самоуверенною поступью, с приподнятой головой, и держала себя с достоинством, как человек, знавший себе цену. Чуть заметная улыбка скользила у её по лицу, когда в базарной толпе раздавался чей-либо голос:«Дивись! дивись! Баба з хрестом!» Это льстило старухе. Она гордилась своим знаком отличия.

Источник Интернет.

Баба-кавалер, как называли её на базаре, привозила из соседней станицы продукты своего хозяйства в Екатеринодар для продажи. Все у неё охотно покупали масло, сметану и яйца. И много рассказов ходило о ней, из которых впоследствии я слышал от одного из казачьих офицеров следующий.
Когда черкесы убили мужа у старухи, она была ещё молодой женщиной и осталась в семье одна с малыми детьми. Она не упала духом, не стала ныть и жаловаться на судьбу, не ожидала помощи со стороны, а крепко взялась за хозяйство. Оставшийся после мужа скот был сбережён, посевы производила она со своими малышами, хлеб молотила и сено возила также сама с детьми. Только косарей приходилось ей нанимать, но на это она умела припасать деньги. Одним словом, хозяйство спорилось у казачки и казачка сходила за казака.
Так казаком она и держала себя. Когда требовалось, то выставляла подводу в станичное правление, возила арестантов или солдат и давала хату под постой. Даже военной частью занималась. За ружьём мужа она ухаживала не хуже любого пластуна, чистила и смазывала его, умела заряжать и разряжать и держала в исправности все принадлежности к ружью - отвёртку, баранчик, жирницу и шомпол. Когда она выезжала со двора в поле, то брала с собою ружьё, бережно укладывая его на возу рядом с собою, чтобы оно было во всякую минуту под рукою, делала это точь-вточь, как её покойный муж.
Казаки иногда, шутя, спрашивали казачку: «Що це у тебе, Марино?», - показывая на ружьё.
«Самопал», - невозмутимо отвечала она.
«А ми думали рогач», - шутили казаки.
«Еге ж!» - спокойно она обрывала казаков.
- I на що ти таскаеш ружже з собою? - приставали казаки. - Побачуть його у тебе черкеси, однімуть, та тебе ж із нього і убьють!
- Нехай попробують! - говорила вызывающе Марина. Казаки шутили, а сами был уверены, что при случае Марина
может дать сдачи хоть и черкесу.
И такой случай действительно произошёл.

ЩЕРБИНА Ф.А. Казачьи герои и сподвижники. Ч.XI.

XI. ВОСКРЕС ИЗ МЁРТВЫХ

На Джигинскую батарейку, расположенную в устье Джиги или Кубани, 18 марта 1834 года явилось два черкеса. Они просили урядника, командовавшего батарейкой, послать кого-либо из команды на ту сторону Джиги, где находились будто бы черкесы-перебежчики, желавшие перейти в Черноморию к казакам. Урядник, взявши с собою одного казака, лично отправился на лодке к противоположному берегу реки.
Здесь черкесы завели с ним оживлённый разговор. Урядник, стоя в лодке, из предосторожности не выходил из неё, разговаривая с горцами. Вдруг один из них быстро выхватил пистолет и в упор выстрелил из него в урядника. Как сноп свалился урядник в реку.

Рубо Ф.А. Черкесы пересекают реку.

Сидевший в лодке казак быстро оттолкнул её от берега и ещё быстрее погнал её на противоположную сторону Джиги. Он благополучно прибыл к Джигинской батарейке, и передал, как черкесы убили урядника и как сам он едва спасся от черкесов. Пожалели казаки о товарище уряднике, пожелали ему царство небесное и вечный покой и быстро снарядили погоню за вероломными черкесами.
Весть об убитом черкесами уряднике разнеслась и по другим укреплениям. Узнали об этом и товарищи казаки, находившиеся в ближайшем Джеметейском укреплении, расположенном на другой стороне Кубани. И здесь казаки пожалели доброго товарища и пожелали ему царство небесное и вечный покой.

Источник Интернет.

Между тем убегавший в суматохе казак Джигинской батарейки не заметил, как черкесы извлекли из реки урядника и повезли его с собою. Посланная за ним в погоню казачья команда не догнала черкесов и не могла выяснить, куда делся урядник. Думали, что его увлекло течением воды куда-нибудь дальше.
Когда черкесы вытащили из воды урядника, он оказался жив, но серьёзно ранен в бок.
Сообразительный черноморец решил воспользоваться этим обстоятельством и стал изображать из себя человека, безнадёжно раненого. Когда черкесы привезли его в ближайший аул, он сделал вид, что рана не позволяет ему ни встать, ни сесть. Черкесы не решились везти пленника дальше, чтобы сильнее не разбередить ему раны. Это уже было выигрышем для черноморца: он был близко от батарейки.
Черкесы усердно ухаживали за больным и лечили его рану в надежде на хороший выкуп или сбыт его в Турцию.

Прошло девять дней со времени происшествия на Джиге. Утром 27 марта часовой на Джеметейском укреплении заметил, как кто-то пробирался к укреплению. Сначала дозорный подумал, что это подкрадывался к укреплению черкес, но неизвестная фигура подавала какие-то знаки.
Извещённые об этом казаки бросились к таинственному незнакомцу. Лишь только приблизились к нему, фигура поднялась, приложивши обе руки к одному боку.
- Та це ж джигинській урядник! - воскликнул один.
- Я! - послышался слабый ответ.
- Воскрес, значит, из мертвых? - не утерпел черноморец, чтобы не сострить в этом случае.
- Воскрес! - произнёс слабым голосом беглец и, показывая на рану, которую он охватил руками, в изнеможении упал на землю. Рана ещё не зажила и напряжение, потребовавшееся больному для того, чтобы совершить побег, обессилило его.
Но рана впоследствии зажила и воскресший из мёртвых урядник продолжал служить на линии.

ЩЕРБИНА Ф.А. Казачьи герои и сподвижники. Ч.XII.

XII. МИКИТА ЛИТВИН

Микита Литвин был десятилетний мальчик, сын вдовы. В этом возрасте он считал себя самостоятельным человеком и сердился, когда мать называла его уменьшительным Микитка. Какой он, в самом деле, Микитка? Отца его убили черкесы, мать была беззащитной женщиной, двое братишек - совсем малыши и никого больше в доме; он ведь самый большой.

Источник Интернет.

Живой и сообразительный мальчуган, поэтому, держал себя свысока со сверстниками и, в случае каких-либо недоразумений, храбро вступал в драку и дрался до последней возможности. Если противник был сверстник, Микита тузил его молча и сам не плакал, когда ему было больно от ударов соперника; а если на Микиту нападал взрослый, то Микита кусался, царапался, дрыгал ногами, кричал и плакал, но не сдавался. Неприлично было сдаваться лицу, стоявшему во главе семьи.

Ходил Микита, когда хотел и куда желалось ему. Выйдет за курень, пойдёт по степи и разгуливает вдали от жилья, без малейшей боязни и смущения. Сколько раз мать пыталась пугать Микиту черкесами, мальчик не обращал на эти предостережения никакого внимания.
В 1814 году черкесы мелкими шайками проникли далеко в черноморские степи, забирали пленников, угоняли скот и грабили одинокие хутора. Одна из таких партий случайно захватила вдали от куреня и Микиту Литвина. Микита начал было кричать и брыкаться ногами, но старик черкес вынул из ножен огромный кинжал и поднёс его к самому носу сопротивлявшегося Микиты - и Микита смолк и покорно сел на круп лошади сзади черкеса.
Пленного Микиту черкесы повезли в горы и водворили в семье старика - сурового и требовательного горца. Микиту плохо одевали, ещё хуже кормили и заставляли всё делать - и воду таскать, и дрова рубить, и за скотом ходить, и старой марушке прислуживать. И вот тут-то свободный казак Микита Литвин и почувствовал неволю. Ни пойти куда-нибудь, ни даже выглянуть из сакли черкесы не позволяли Миките, а в первое время так и привязывали его крепко на ночь.
Микита подумал-подумал и стал послушным мальчиком. Весёлый нрав, быстрое выполнение поручений и приязненное, без всякой тени враждебности, обращение с хозяевами скоро создали Миките довольно сносное положение. Особенно благоволили к нему черкешенки.

ЩЕРБИНА Ф.А. Собрание сочинений. Том I. Глава I. Моя детская Деревянковка

Щербина Федор Андреевич. Собрание сочинений. Серия I. Неизданные сочинения: в 6 т. – Т. I. Пережитое, передуманное и осуществленное: в 4 т. – Т. I. / Сост., науч. ред., вступ. ст. В. К. Чумаченко. – Каневская; Краснодар; Москва, 2008. – 504 c.: ил.
Фонд памяти Ф.А. Щербины, 2008. Жанры: Мемуары, воспоминания и другие биографические материалы.

Аннотация:
Первый том воспоминаний Фёдора Андреевича Щербины издан фондом его памяти при поддержке Благотворительного фонда «Вольное Дело». Издание осуществлено тиражом в 1 тыс. экземпляров в станице Каневской – центре района, в котором находится родная станица историка – Новодеревянковская. Ответственный редактор и автор предисловия – В.К. Чумаченко, кандидат филологических наук, профессор, зав. кафедрой Кубанского государственного университета культуры и искусств. В подготовке книги также принимал участие директор станичного музея Ф.А. Щербины А.В. Дейневич.
Полный текст аннотации:
Сын станичного священника Фёдор Андреевич Щербина – известный общественный деятель, историк, основоположник российской бюджетной статистики, член-корреспондент Российской Академии наук, член Кубанской Рады, глава Верховного суда Кубанской народной республики, поэт и писатель. Собрание сочинений выдающегося российского статистика, социолога, казачьего историка и этнографа Ф. А. Щербины (1849–1936) открывает публикация его четырехтомных воспоминаний «Пережитое, передуманное и осуществленное», создававшихся в эмиграции, в Праге. В эмиграции Щербина написал четыре тома своих воспоминаний «Пережитое, передуманное и осуществлённое», но только первые три из них успели увидеть свет до его смерти в 1936 году. Первый том посвящён его родной «Деревянковке», её истории, детским годам, семье, станичным обычаям и традициям. В книге воспроизведены яркие картины изни черноморской станицы 1850–1860-х гг., свидетельствующие о несомненном литературном даре автора.
Книга рассчитана на широкий круг читателей: исследователей истории и культуры, студентов, учащихся старших классов общеобразовательных школ и воспитанников кадетских корпусов – всех, кто интересуется казачьим прошлым Кубани.
25 декабря 2008 г.
Содержание первого тома:
Моя детская Деревянковка.
Историческая справка.
Битва казаков с черкесами.
Горе командира.
Разжалование командира.
В учебной команде.
На излечении.
Семейный мир и воспоминания об отце.
Семейное событие.
Наша царина и проказы трех маленьких лошадок.
Явтух.
Охтиан.
Касалапа Оксана.
Матушкина богадельня.
Пластун Костюк.
Мое знакомство со станичной громадой.
Крайчаны и гребельцы.
Набока и Москаленко.
Поход на хутора.
Отец Юрий.
Сестра Марфа.
Старощербиновская ярмарка и старощербиновская бабушка.
Дядьки Шрамы и поездка на Ахтари.
Родич Стрига и порт Ейск.
Что делалось у казаков в станице и вне ее.
Благородное сословие и есаул Слабизьон.
Рождественские святки.
Пасхальные святки.
Деревянковские игры и зрелища.
Бабочки-стрекотухи у Андриановны в гостях.
Деревянковский фольклор.
Комментарии автора к I-ому тому воспоминаний.

Глава 1. Моя детская Деревянковка
Я родился 13 февраля по старому стилю 1849 года. Многое пережил я на своём веку; хотелось бы передать пережитое возможно ближе к действительности.
Начну с места моего рождения – с Деревянковки. Это казачья станица бывшего Черноморского казачьего войска, как названо было возобновлённое в 1787 году за рекой Бугом. Войско Запорожское, переселённое в 1792 году в северо-западную часть нынешнего Кубанского края. Край назван был Черномориею, а население черноморцами.
Я живо представляю себе свою детскую Деревянковку, не нынешнюю огромную и многолюдную, а прежнюю, в которой в первый раз я увидел Божий свет, людей и природу, и которая долго потом рисовалась мне в радужных красках детских воспоминаний.
Тогда мне казалось, что лучше Деревянковки нет места в мире; признаюсь, даже теперь я люблю эти чистые детские воспоминания. Вдумайтесь в представления об этом естественном детском чувстве привязанности к родине – и вы поймёте меня. 

Сельское подворье.

Когда я начинающим жить, воспринимать и понимать явления ребёнком смотрел из своего двора на убогую деревянную церковь с зелёными куполами и мутно-жёлтыми крестами, то мне казалось, что «наша церква» представляла собою нечто особенное, величественное, из ряда других зданий выходящее. И это приятное, очаровавшее меня в детстве впечатление крепко засело в моём мозгу навсегда так, что вне Деревянковки оно оставалось для меня длящимся, приятным и, несомненно, возвышенным пережитком. 

На станичной улице.

Когда я в первый раз дошёл «до високоi могили», находившейся в полуверсте от нашего двора, то я думал, что совершил что-то большое в своей жизни. Я был так мал и слаб, что лишь с помощью старшего брата, держась за его руку, совершил это путешествие. То, что происходило на кургане, произвело на меня необычайное впечатление. Здесь я увидел трёх неизвестных мне парней, которые скакали на одной ноге с вершины кургана к его подошве. Сначала я не понимал, что и зачем делают эти парни, но когда на моих глазах, при громком хохоте парней, полетел кувырком мой старший брат с кургана, попробовавши скакать на одной ноге, то скачущие и не падающие фигуры парней вызвали в моём сознании впечатление чего-то чудесного и увлекательного. И это, неожиданно поразившее меня впечатление, также гвоздём вошло в мою голову, которая невольно заработала от полученных впечатлений. 

Меня поразило падение брата, которого я считал самым сильным и ловким в среде его сверстников. Никто из них не мог побороть его. «Грудки», комья земли или глины, он бросал «вище, нiж хлопцi», а на речке он так ловко пускал по поверхности воды черепки от посуды или осколки от жжёного кирпича, приговаривая: «бабо! бабо! перевези дiда, а як не перевезеш, то й сама пропадеш!», что его «дiд» долго и долго делал рикошеты по воде и все хлопцы в один голос кричали: «от так дiд! а ну, Василю, ще!». И вдруг три парня, легко скакавшие по скату кургана на одной ноге, делали то, чего не мог сделать мой брат. Это поразило меня и заставило призадуматься настолько, что придя домой, я немедленно принялся скакать на одной ноге; несколько раз при этом самостоятельном опыте падал и, при одном падении, так хватил лбом о косяк двери, что на лбу «аж моргуля скочила». Хотя она несколько дней побаливала-таки изрядно от малейшего прикосновения к ней, но я не плакал при падении и не жаловался потом на боль, а только махал рукою и проникался желанием «нехай, нехай болить, а я навчусь скакать на однiй нозi». 

А когда с вершины кургана я глянул на окрестности и глазам моим представилась широкая беспредельная степь, с пасущимися на ней животными и таинственными очертаниями степного миража, то моему удивлению и очарованию не было границ. Я увидел целый новый мир, дёргал брата за полу и, молча, тыкал пальцем в пространство. «Що, що там таке?» — спрашивал меня брат, а я только восклицал: «Дивись! Дивись!».

Долго потом вся моя детская черепашья прогулка «на велику могилу» рисовалась мне в радужных красках виденной в целом. Деревянковки, скачущих на одной ноге парней и широкого простора степей. 

Из таких-то впечатлений, путём ассоциации их, слагалось одно общее чувство влечения и любви к Деревянковке и ко всему, что было связано с ней. Река и степи, курганы и балки, животные и птицы, люди и их поведение, наконец, сама Деревянковка, будили во мне родственные с нею впечатления красоты и близости, и тем ярче оттенялись и окрашивались эти впечатления в моей памяти, чем теснее были связаны с ними совершённые мною действия в наиболее охватившие мой ум и чувства моменты восприятий.
Во мне долго возбуждало чувство гордости или удовлетворения, — не знаю, как точнее выразиться, — но я хорошо припоминаю тот пригорок у проходившего внизу его «бакая», то есть вырытого водою русла ручья, где я незаметно подкрался к пригорку и выстрелом из ружья повалил впервые убитого мною «великого кулика» — кроншнепа. Пристрастившись впоследствии к ружейной охоте, я всегда с каким-то удовольствием вспоминал этот выстрел, причём, ярче всего мне рисовался тот пригорок, на котором пал жертвою моей охотничьей страсти «великий кулик» и момент падения его, когда он повалился набок «как подкошенный».

На гребле через р. Албаши.

Точно также в данную минуту мне живо вспоминается то детское обаяние, которое возбудил во мне изгиб степной речки, где я и мои сверстники, ловя маленьким бреднем раков, поймали вместе с раками и мелкою рыбою двух больших карпов. То были первые большие рыбы, пойманные при моём дирижирующем участии. Почему именно это обстоятельство, а не другие, когда приходилось ловить больших коропов сотнями, крепко засело в моей голове, трудно теперь судить, но оно много раз снилось мне потом в зрелом возрасте, причём, во сне ясно рисовался речной изгиб, бухточка, в которой произведена была удачная ловля и сильно бушевавшие «в матне волока» карпы. «От так балабани!» — закричали тогда мы все хором.
И еще с большей живостью охватывают меня воспоминания о том, как бывало я, брат, сестра и наш сверстники несёмся с кувшинами в руках в степь за клубникой. Соревнование, казалось, удваивало наши рвения. Один перед другим мы наперебой старались поскорее наполнить ягодой бывшие у нас сосуды. И когда по счастливой ли случайности, или вследствие моей живости, я первый наполнял клубникой свой кувшин и торжественно провозглашал: «а у мене вже повний глечик!», то чувство удовольствия приятно щекотало моё детское самолюбие, а вместе с тем ярко запечатлевалось в памяти то место, где я находил наибольше крупной клубники. В голове невольно оставалось твёрдое желание побежать в это место за клубникою и в следующий раз или даже в следующие годы, а самоё место непременно превращалось в что-то ценное, привлекательное.
А сколько радости и удовольствия доставляли мне короткие поощрительные замечания моей матери, когда мы приносили домой полные кувшины клубники! «Гарна ягода, — ласково говорила мать, — гарнi i ви у мене дiти», а я буквально горел от удовольствия.

Да и как могло быть иначе, когда я страстно любил мать и готов был всё сделать за её ласку, а эти ласки в обилии сыпались на меня в Деревянковке, когда я был при матери. Я, по крайней мере, не могу отделить любви к матери от любви к Деревянковке, так слились у меня воспоминания о родной матери и о родной станице. Здесь, в этом единстве влечений к родным людям и к родным местам, несомненно, надо искать тех сложных и разнообразных сплетений мысли и чувства, из которых сложились светлые воспоминания о моей славной Деревянковке.
Я не могу представить себе своего детства без Деревянковки, а Деревянковки без отцовского дома, реки, степей, церкви, людей и, главное, без моей милой любящей матери, давшей мне жизнь в Деревянковке.
Постараюсь по возможности точно, в реальных условиях пережитого, насколько сохранилось оно в моей памяти, передать лишь отдельные, наиболее характерные и лучше других запечатлевшиеся эпизоды из моей детской жизни.

ЩЕРБИНА Ф.А. Собрание сочинений. Том I. Глава XXVIII. Пасхальные святки

От празднования населением Деревянковки пасхальных праздников остались у меня с раннего детства до глубокой старости самые светлые воспоминания. День Воскресения Христова или, как называли его черноморцы, день Пасхи, был у всех самым светлым днем в году – праздником праздников. Он будил в населении самые высокие и радостные настроения, связанные с личностью Богочеловека и, даже на удовлетворение главной материальной потребности людей в пище, налагал свой светлый отпечаток. Пасха, прообраз хлеба насущного, красные яйца, красивые эмблемы первоисточника жизни живых существ, ставились превыше всех яств. Я и все домашние, окружавшие меня в раннем детстве, жили во время пасхальных святок светлыми моментами этого двойного настроения – чисто стихийной, так сказать, радости и одушевления и торжественного почитания хлеба насущного в идеальном для всех виде пасхи с теми красными яичками, обмены которых друг с другом все сопровождали поцелуями.

Такой характер празднования пасхальных святок обусловливался, как напряженными ожиданиями всем населением чего-то светлого, высокого и желательного во время сурового режима при потреблении пищи в Великий Пост, так и самым наступлением торжественного акта по осуществлению этих желаний в пасхальные дни. Мне хорошо памятны дни Великого Поста, дни сухоядения и недоеданий, с одной стороны, и сладостных ожиданий, которыми манила нас Пасха к себе, с другой.

Храм Рождества Богородицы ст. Новодеревянковской. В станице, на месте первого деревянного казачьего храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы, сожженного 7 января 1935г, силами казаков построена небольшая часовня Рождества Пресвятой Богородицы, освященная в 2004 году. На ее территории доныне покоится прах родителей Ф.А.Щербины – Священника Андрея Щербины, матушки Марины, и его брата. 

Второй великолепный храм станицы, во имя Святителя Николая Мирликийского Чудотворца, построенный за четыре года станичниками, находился там, где сейчас располагается территория парка, был освящен в 1901 году, и к глубокому сожалению был разрушен в 1938году. Этот храм входил в число крупнейших и благолепных храмов Кубани.

Макет храма во имя Святителя Николая Мирликийского Чудотворца.

Наш двор был расположен напротив и вблизи входа в церковную ограду, а у самых ворот вблизи забора находился колодезь с прекрасною питьевою водой. Великопостные говельщики в положенные между утренним и вечерним богослужением часы ели и пили у нашего колодязя, для чего мать приказывала даже отворять ворота. В дни исповеди здесь собиралась целая толпа, и я неоднократно наблюдал, сидя на крыльце, как спешила эта толпа съесть недоеденное – бублики, сластёны, пирожки и т.п., которые в обилии продавались у церковной ограды. Но лишь только раздавался первый удар колокола, созывавшего говеющих на вечернее богослужение, как мгновенно, точно по мановению ока, прекращалось это чревоугодие. Съевший полбублика быстро прятал недоеденную половинку его в карман, державший в руке масляный сластён не ел, а глотал его целиком, как утка лягушку, пивший воду поперхался ею, кашлял, давился и обливался водою и т.п. Считалось большим грехом есть и пить после удара в колокол до следующего дня, когда после причастия разрешалось есть и пить. Мне помнится, как сам я даже боялся думать о пище и воде, в этот, казавшийся мне гнетущим, промежуток времени, и с какою осторожностью утром на следующий день умывался я, заботясь о том, чтобы в рот не попала ни единая капля воды, которую с жадностью я, наверное, проглотил бы.

Новодеревянковцы. Свадьба.

Деревянковцы были строго дисциплинированный народ не только в военном, но и в религиозном отношении. Раз у казака существовал обычай, он подчинялся ему, как неписаному закону. Поступали так взрослые и тому же следовали дети. Удар в колокол в мирной жизни был таким же сигналом для казачьего населения, как выстрел из пушки перед началом боя. Потому-то говельщики и говельщицы совершали в сущности противорежимные в Великий Пост поступки, предаваясь усиленному чревоугодию в ожидании первого удара колокола. В это время обычаем разрешалось есть и пить, а с обычаем в период непререкаемого им господства, трудно было бороться и рискованно не подчиняться ему. Если бы кто-нибудь из говельщиков или говельщиц, продолжал после удара колокола есть или пить, то их осмеяли бы и, может быть, они потерпели бы что-нибудь более ощутительное; мальчишек во всяком случае кто-нибудь из почтенных особ за уши выдрал бы.
Таким образом, так не гармонировавшие с понятием об исповеди и причастии противорежимные поступки деревянковцев в дни Великого Поста были в сущности лишь передышкою в ожидании того времени, когда все могли свободно, по собственному влечению, есть, пить, веселиться и переживать высокие моменты духовных наслаждений. Этими передышками ни мало не ослаблялись, однако, ожидания пасхальных святок, когда не требовалось ни постничать, ни говеть, а появлялась широкая возможность свободно, без гнёта обычая, жить и радоваться. Ожидания пасхальных дней появлялись у населения непосредственно после шумной и обильной блинами и варениками масленицы, в первый же день Великого Поста, когда даже тертый хрен с квасом считался лакомым блюдом, затем в течение семи недель Великого Поста, эти ожидания росли и увеличивались. По собственному детскому опыту я знаю, с какою силою они охватывали взрослых и детей, особенно, когда наступали великопостные, монотонные и суровые дни с унылыми призывами колокола к посту, сухоядению и необычному для казака смирению. Великий Пост, как бы нарочито, демонстративно оттенял светлые дни и величие светлого праздника – Пасхи.
Особенно мучительными казались мне два последние перед Пасхой дня – страстная пятница и страстная суббота. В пятницу и в большую часть субботы нам, детям, не позволялось даже нос показать ни в дом, ни в кухню. Там подготовлялось пасхальное тесто и производились другие работы, которым мешала наша детская резвость и безалаберность. Нельзя было отворить дверь или окна, чтобы не застудить тесто и не помешать его всходам и вызреванию; воспрещалось резвиться и бегать в комнатах; требовалась большая осторожность при входе в дом или в кухню, чтобы не наступить на что-нибудь и не опрокинуть; за нами тщательно следили Оксана, мать и сестра Домочка, которой мать давала специальные поручения по надзору за нами и мы часто слышали: «куда? куда?» или «геть! геть!». Со всем этим можно было еще мириться, но и на нас, детей, распространялся строгий постовой режим ядения – не было ни чаю, ни завтрака, ни обеда, ни ужина, а в день выноса плащаницы не давали есть до тех пор, пока духовенством не был торжественно совершен этот церковный обряд. Есть было нечего; были лишь «хлеб, соль и вода – казацкая еда», как гласила поговорка. Соблазнительные пасхальные печенья и деликатесы, приятно щекотавшие нос, были скоромны и их нельзя было касаться до следующего дня или момента разговения; о вяленой же рыбе – суле или тарани, которую мы особенно любили, грешно было даже думать. Все это повергало нас с братом. Андреем в уныние и мы с ним бродили по двору, повесивши, что называется, нос.

Старшая сестра Федора Андреевича - Доминика со своими детьми - Павлом, Андреем и Варварой.

Только со второй приблизительно половины субботнего дня подготовительная суматоха к Пасхе несколько ослабевала. В это время в определенных местах красовались уже пасхальные произведения матери и Оксаны – ряды печений: орешки, вергуны и пасхи большая, средняя и маленькая или, собственно, наши детские – моя, Андрюши и Палажечки. Мы с Андреем немедленно овладевали своим добром и ставили свои маленькие пасочки на определенные в комнате места. Мать не воспрещала этого и сама выглядела довольною и повеселевшей: пасхи удались на славу – высокие, румяные, лёгкие и пушистые. Сжарены уже были куры, утки и соблазнительная индейка с изюмом, которые заранее тщательно откармливались, чтобы служить украшением пасхального стола, распростившись с собственною жизнью. Тогда я над этим не задумывался, а горел нетерпением скорее полакомиться ими. В это же время наступал момент и нашего с братом. Андреем участия в подготовлениях к празднику. Позже всех операций производилось крашение яиц обыкновенно в сенях кухни «на кабицi», где мы с Андреем немедленно водворялись в почетной роли не то контролеров, не то судей. Окрашенные яйца мы тщательно, обсуждая и споря, осматривали и если краска неравномерно ложилась на них, то такие яйца мы отбирали и передавали матери, которая снова опускала их в кипящую воду с краскою. Это развлекало нас. Наступал поворот в настроении, а заключительный акт Великого Поста совершался для нас в тот момент, когда мать выбирала самую большую и высокую пасху для освящения вместе с другими предметами пасхального стола. Тогда мы с Андреем окончательно успокаивались и очень рано ложились спать, чтобы не прозевать пасхальной заутрени и просили всех вовремя разбудить нас.

Сами мы в этот раз спали крепко, но, услышавши колокольный звон, быстро оделись и спешно направились в ограду к церкви. В то время внутри ограды вокруг церкви горели уже огни и было много народа. Хозяйки или кто-нибудь из молодежи принесли уже для освящения пасхи, яйца, жареную птицу, свиное сало, коровье масло, творог, даже соль и др. принадлежности праздничного стола. Принесшие все это огромным кольцом окружали церковь и сидели рядами друг около друга. Всюду на подостланных скатертях стояли уже пасхи всевозможных величин и форм. В одном месте рядом с пасхой лежал с подогнутыми ножками жареный поросенок с вложенным в зубы красным яйцом, в другом у пасхи сидела жареная утка с приподнятой шеей и головой, а перед ней у самой груди лежали красные яйца, в третьем вместо птицы возле пасхи лежало свиное сало, красные яйца, пироги с творогом и т.п.

И всюду горело по две или по три восковых свечи, прикрепленных к расставленным предметам праздничного стола. Горящих свечей было до того много, что в ограде было почти так светло, как днем. Нас радовал один уже ливший со всех сторон свет и приподнимал настроение красивый вид и разнообразие расставленных пасок, обилие красных пасхальных яиц и чередование птичьих фигур с жареными поросятами. Мы с Андреем ходили вокруг церкви и тыкали пальцами в смешивших нас поросят с красными яйцами в зубах. Хозяйки сидели на раз занятых местах в лучших своих одеждах и украшениях, чинно перекидывались короткими фразами или сдержанным говором, явственно, однако, доносившимся до слуха и других, жалуясь на неудачи и неожиданные случайности при изготовлении и печении пасох.
- Я таки, — слышалось в одном месте, — i борошна iз дуже добро? пшеницi намолола й всього в препорцiю в тiсто положила, i добренько замiсила, — i що ж ви думаэте? – не сходе i не сходе моэ тiстечко! Дiти дуже хату нахолодили, роскривши дверi. Я тодi мерщiй до печi i затопила ii. Ну i пiднялось мое тiсто, слава Богу, паски вийшли, як слiд.
- Гарненька, гарненька, у тебе, серденько, вийшла пасочка, — поощрительно заметила какая-то старуха.
- Ну й горечко було менi з пасками, — слышалось в другом месте. — Два рази прийшлось пекти. В перший раз вийшли важкi та осадкуватi паски. Такого борошна старий Грицай намолов. Я давно вже казала своему Ничипору: «Не вози молоть зерна до Грицая!» Не послухав. Ну й пришлося в другий раз пекти паски iз иншого борошна. Спасiбi сусiдцi Кулидисi, позичила менi свого борошна.
- Та бува?, — сказала соседка.
- Нi, мiй Гордiй Потапович не пожалiв-таки грошей, та купiв аж три хунти крупчатки, — совсем уж громко сообщала в третьем месте молодая разряженная казачка своей молодой также приятельнице. — Я змiшала крупчатку з свoiм борошном, просiявши його три рази через густе сито. Ну й тiсто ж вийшло! Просто аж душа радувалась. Поставiла я на одну минуточку тiсто на стiл перед божницею, а де не взявся отой пiвень здоровий та горластий, — ти ж знаэшь його, Марусе! — взлетiв в хату, та як крикнув: «Ку-ку-рi-ку!». Оглянулась я, аж в душi похолонуло. Пiвень сiв прямо на тiсто, та так глiбоко запустiв кiгти у тiсто, що маха крилами, а ног не може одiрвать од тiста. Я вже насилу одiрвала. Тепер сама не знаю, щоб воно це значило – чи на добро, чи на худо?
- А куди вiн головою стояв? — вмешалась в разговор сидевшая с другого боку старуха.
- Прямо до кивота, — ответила рассказчица, — а як спiвав, то и до божницi поклонився, як кланяються пiвучи пiвни.
- Та це ж, — авторитетно заявила старуха, — непремiнно на добро.
- Та й я так подумала, — согласилась рассказчица, — жаль тiльки, що тiста багато прийшлося одрiзать з тiэi частини, на якiй сидiв пiвень, та кiгти запустив. Мабуть з хунт крупчатки пропало, бо одрiзане тiсто я пустила не на паски, а на пирiжки.
Несколько раз мы с Андреем обошли ряды расставленных пасох, наслаждаясь красотою открывшегося зрелища и вслушиваясь в разговоры сидевших женщин, которые вертелись исключительно около приготовления и выпекания пасох. Это были, так сказать, злободневные разговоры. Я не придавал им особого значения, но маленький Андрей мотал их на ус. В тот же день, при общем смехе, он с юмором рассказывал дома, «як пiвень сiв верхом на тiсто паски и кричав: «ку-ку-рi-ку», а якась жiночка та бабуся казали, що то вiн так на добро Богу молився».
Забавляясь так в ограде, мы с Андреем ни разу не заглянули в церковь, в которой совершалась заутреня.
И вдруг в тот момент, когда все внимание наше было обращено на начавшийся между женщинами спор из-за места, на которое запоздавшая казачка хотела поставить свою пасху, из боковых дверей церкви показалась торжественная процессия с хоругвями, иконами и духовенством, сопровождавшим плащаницу.
Я слышал от сестры Марфы, что после того, как плащаница, троекратно обнесенная вокруг церкви, вкладывается на свое место и духовенство в первый раз торжественно запоёт: «Христос воскресе из мертвых», совершается воскресение Христа и это могут видеть неговорящие еще младенцы и святые схимники. Как молния мелькнул у меня в голове этот рассказ, сразу угасло любопытство к заинтересовавшей нас сцене спора из-за места и моё, несколько легкомысленное поведение, мгновенно заменилось могучим религиозным настроением. Чувствовалось какое-то жуткое беспокойство, мне страстно захотелось увидеть воскресшего Христа.
Брат Василий всегда обыкновенно приезжал на пасхальные святки из Екатеринодара домой. В Екатеринодаре же учились старший сын Харитона Захаровича Дашко, впоследствии отец Даниил, священник станицы Крыловской, и мой крёстный брат Стёпка Слабизьон, учившийся в Екатеринодарской гимназии и бывший впоследствии популярным мировым судьёю. Учащихся отпускали по домам неделею раньше Пасхи и они приезжали домой на одной общей подводе. Не помню, что послужило причиною запоздания их приезда, но брат мой явился домой поздно вечером в страстную субботу, когда мы с Андреем уже спали. Нас не разбудили вовремя и, пробудившись от сна, мы с Андреем быстро оделись и прошмыгнули в церковную ограду никем незамеченными. Мать, обрадованная приездом. Васи, отправилась с ним в церковь до нашего пробуждения. Таким образом, мы с Андреем не знали о приезде брата. И вот внезапное появление брата Васи в церковной процессии сильно поразило меня. В процессии шли рядом мать, брат Вася и сестра Домочка. Я и Андрей бросились к ним, но казаки, стоявшие почти сплошною стеною впереди расположенных мест для освящения пасох, не пропустили нас. Я чуть не заплакал и невольно крикнул: «Маменько!».  Мать увидела нас и что-то шепнула шедшему вблизи неё станичному атаману, который приказал казакам пропустить нас в процессию. Мы бросились к Васе, схвативши его за руки с двух сторон. Я считал себя счастливейшим существом, попавши в процессию как потому, что был возле любимого брата, так и под влиянием того соображения, что находился в удобном положении, надеясь увидеть воскресшего Иисуса Христа.

После троекратного обхода вокруг церкви, процессия остановилась перед главным входом во храм с западной стороны. Тут находился небольшой, с особою входною дверью в церковь, притвор, в котором, теснясь, разместилась передняя часть процессии. Благодаря тому же станичному атаману, мать с нами тоже попала в притвор.

Я был в возбужденном состоянии, сгорая страстным желанием увидеть Христа. Большая церковная дверь в этом внешнем притворе была наглухо закрыта. Закрыты были и все боковые двери в храме. В нем было совершенно пусто; не было ни молящихся, ни даже церковной прислуги. Я это знал и, по своим соображениям, полагал, что как только откроется входная дверь в храм, то в церкви покажется воскресший Христос и я, быть может, увижу Его. Пока продолжалось в притворе богослужение, я со всем усердием молился и мысленно просил Иисуса Христа показаться мне, любящему Его. В то же время я тщательно следил за входной дверью, боясь прозевать момент открытия её.
Но вот дверь заскрипела. Медленно отворял её сам церковный ктитор, старый и белый в сединах, уважаемый Мурмыль. Старики с хоругвями и иконами вошли уже в пустую церковь. Раздалось радостное «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Перешагнул и я порог двери и со всем усилием напрягал зрение, смотрел прямо в царские врата, поднимал глаза вверх и в разные стороны, но нигде не видел воскресшего Христа. С тревогою и надеждою я крепко зажмуривал глаза и быстро открывал их, но Христос не показывался. Я пробовал мысленно вызвать образ Иисуса Христа, как обычно с виденных мною икон и картин, он рисовался моему воображению – высокий, статный, спокойный, с сияющим лицом, с роскошными русыми волосами и с раздвоенною красивою бородкою, он благословляет толпы народа и улыбается смотрящим на Него с восхищением детям, но и при содействии сильно подогретого воображения Христос не показывался мне. «Должно быть, я большой грешник», — думалось мне, припоминая слова Марфы, что «грешным людям. Христос не показывается».
Моя неудача и разочарование потом понемногу, однако, ослабевали по мере того, как менялась обстановка. Церковь быстро наполнялась гудевшею толпою, радостное выражение светилось на всех лицах молящихся, одушевленное пение «Христос воскресе» радовало и ободряло меня и снова наступало мое повышенное, но более уравновешенное настроение. Когда же начиналось христосованье, когда раздавалось пасхальное приветствие «Христос воскресе!» и в ответ неслось восторженное «Воистину воскресе!» и слышались поцелуи христосовавшихся, мои неудачные чаяния увидеть Христа как бы потонули в нахлынувшем потоке общего радостного настроения людей и в собственном самочувствии наступившего светлого праздника.

Детский экстаз погас и я становился в обычные ряды радостно настроенных людей в дни времяпровождения светлых пасхальных святок.
Во время начавшейся непосредственно после заутрени литургии я находился уже в благодушном праздничном настроении и даже иногда в настолько весёлом, что едва не смеялся громко в церкви. Меня очень смешил Василь Григорович, как звали великовозрастного сына кабатчицы Андриановны в угоду ей, или «дурний Васька кабатчицi», как величали его по-уличному. Дурным, то есть, малоумным, его нельзя было назвать, потому что он поступал часто разумно, но он беспрестанно, ни к селу, ни к городу – по поговорке, — смеялся, благодаря чему и получил своё уличное прозвище. Василь Григорович очень любил петь на клиросе и звонить в колокола. Певец он был неважный, но звонил в колокола артистически, деревянковцы утверждали, что он мог перезванивать польку на колоколах. Во время пасхальной литургии я стоял на клиросе и хотя сам не пел, но внимательно и с удовольствием следил за теми, кто пел. Мне нравилось, как пел дьячок Андроник Черный, обладавший прекрасным баритоном и умевший владеть им хорошо при пении; а смешил меня Василь Григорович, певший высоким фальцетом и отчаянно фальшививший, внося диссонанс в общее хоровое пение. Когда совершалась пасхальная литургия, он особенно резко выделялся в этом отношении, неистово выкрикивал и, что называется, резал всем уши. В таких случаях кто-нибудь на клиросе, чаще всего Андроник, дергал Ваську за фалды его длинного сюртука и щипал его. Обязанность эту нередко исполнял и мой неистовый приятель Яцько, обладавший недурным слухом. Яцька в этот день почему-то не было в церкви и его обязанности выполняли с не меньшим успехом другие певцы. Василь Григорович шипел от щипков, корчился и подпрыгивал вверх, но, тем не менее, визжал и фальшивил, стараясь попасть, как насмешливо говорили, в тон. Его певческий задор и смешил меня, как других.
Когда отец Касьян обходил с клиром ряды пасох и хор пел «Христос воскресе» при освящении пасхальных яств, в ограде происходила необыкновенная кутерьма. Женщины, мужчины и подростки быстро завертывали в скатерти пасхи со всеми принадлежностями и спешили поскорее снести их домой.

Народу было много. В двух небольших боковых калитках ограды и широком входе ее с западной стороны происходила страшная теснота и давка. Все спешили проскользнуть первыми, но объемистые узлы с пасхами и другими предметами также всех задерживали.

В это время я был уже дома и восседал за столом в ожидании разговен. Дома все мы сначала христосовались и обменивались «крашанками», а потом садились за стол и ели пасху со всеми освящёнными деликатесами с таким вкусом, серьёзностью и умилением, с каким никогда это не совершалось в другие праздничные дни. Момент разговен на Пасху носил торжественный, в полном смысле слова священный, характер и долго помнился потом. Может быть, покажется это смешным, но я и теперь в старческие годы, с особенным удовольствием начинаю в пасхальные дни завтракать с красного яичка, как в детские годы, и если на столе не бывает красного яйца, я чувствую некоторого рода разочарование.

Положите мне на стол белое взамен красного яйцо, я, пожалуй, даже рассержусь. Мне важно не самоё яйцо, не содержимое его из-под красной скорлупы, а мои воспоминания, радостно пережитые в пасхальные дни в детстве. Такие же дни переживал и весь народ, и это дорого мне в моих воспоминаниях.

Тект к печати подготовил А. Дейневич (ст. Новодеревянковская).

КРОССВОРД-ПОБЕДИТЕЛЬ, 2014 (К 165-летию со дня рождения Ф.А. ЩЕРБИНЫ)

ЗАДАНИЯ КРОССВОРДА:

По горизонтали 14 слов: 
1. Кубанский политик и общественный деятель, историк, основоположник российской бюджетной статистики, член-корреспондент Петербургской АН, член Кубанской Рады, поэт, писатель родился в ст. Новодеревянковской в 1849г.
3. Название сквера в г. Краснодаре, где 13 сентября 2011 года установлен памятник Ф. А. Щербине.
4. Исторического научное общество Кубанской области, почетным членом которого являлся Ф.А. Щербина.
8. Страна, в которую переехал Ф. А. Щербина из Югославии в 1921 г. на постоянное место жительства.
10. Общее название символов Кубанского казачьего войска, которые были вывезены в 1920 г. в Югославию делегацией, в состав которой входил Ф. А. Щербина.
11. Река в пос. Джанхот, на правом берегу которой сохранились архитектурные элементы дачной усадьбы Ф. А. Щербины.
14. Город, в котором был перезахоронен прах Ф. А. Щербины 15 сентября 2008 года.
15. Предмет, подаренный российским императором Александром III Ф. А. Щербине за выход в свет работы "Исторический очерк Кубанского казачьего войска" в 1888 г.
17. Выдающийся поэт Украины, чьё имя носило украинское научное общество, посещаемое Ф.А. Щербиной в Праге.
18. Город, в котором Ф. А. Щербина учился в Кавказской духовной семинарии с осени 1866 по 1869 гг.
21. Микрорайон в ст. Каневской, где в мае 1993 г. одной из улиц было присвоено имя Ф. А. Щербины.
22. Церковный чин отца Ф. А. Щербины.
23. Знаменитый кубанский писатель, опубликовавший в январе 1987 г. статью о Ф. А. Щербине «Корни историка».
25. Учитель, по инициативе и при участии которого был открыт музей Ф. А. Щербины в средней школе № 44 ст. Новодеревянковской, автор публикаций о Ф.А. Щербине, переиздал труд Ф.А. Щербины «Казачьи герои и сподвижники».

По вертикали 13 слов:
2. Город, в котором впервые был издан труд Ф.А. Щербины "Исторический очерк Кубанского казачьего войска", вошедший в состав сборника "Кубанское казачье войско. 1696–1888".
5. Русский писатель, который был соседом по даче Ф. А. Щербины в Джанхоте в 1903-1908 годах.
6. Детский оздоровительный лагерь в пос. Джанхот, на территории которого сохранились архитектурные элементы дачной усадьбы Ф. А. Щербины.
7. Фамилия уроженца ст. Каневской, секретаря, друга, помощника и хранителя архива Ф. А. Щербины.
9. Должность Ф. А. Щербины в народном университете Чехословацкого города Подебрады с 1924 по 1925 год.
12. Пост Ф. А. Щербины во II Государственной думе Российской империи в период с 20.02.1907 по 03.06.1907 гг.
13. Гуманитарная дисциплина, область исследования главного труда Ф.А. Щербины о Кубанском казачьем войске
15. Город, в котором был похоронен Ф. А. Щербина в 1936 г. в возрасте 87 лет.
16. Фамилия священника, деда Ф.А. Щербины по материнской линии.
18. Наука, раздел экономической отрасли, основоположником которой является Ф. А. Щербина.
19. Название похода Добровольческой армии, участником которого был Ф. А. Щербина в феврале 1918 года.
20. Заслуженный работник архивной службы Кубани, который в августе 1973 г. перевез из Чехословакии в Краснодар значительную часть архива Ф. А. Щербины.
24. Столичная газета, в которой больше всего публиковалось научных статей Ф. А. Щербины по вопросам этнографии, истории, экономики России и Кубани.

ПАМЯТНИК Ф.А. ЩЕРБИНЕ В КРАСНОДАРЕ

Смотреть ВИДЕО ЗДЕСЬ 

Самым знаменательным событием в дни празднования 74-й годовщины со дня образования Краснодарского края было открытие 13 сентября 2011 года в г. Краснодаре в сквере «Дружбы» памятника Федору Андреевичу Щербине. В торжественной церемонии открытия этого двухметрового бронзового монумента приняли участие заместитель губернатора Кубани Николай Долуда, мэр г. Краснодара Владимир Евланов, председатель старейшин Кубанского казачьего войска Павел Фролов, казаки Екатеринодарского отдела ККВ. — Мы с вами стали участниками поистине исторического события для Кубани и Краснодара — в кубанской столице открыт памятник нашему именитому земляку. Работа по возвращению его останков и захоронения на родной кубанской земле продолжалась 15 лет. Благодаря поддержке Митрополита Екатеринодарского и Кубанского Исидора и Митрополита Чешских и Пражских земель Христофора несколько лет назад были достигнуты договоренности, и наш великий земляк вернулся на родную Кубань, — подчеркнул вице-губернатор Николай Долуда.
Три года назад останки этого известного общественно-политического деятеля России и Кубани начала 20 века были доставлены из Праги и перезахоронены в Краснодаре на территории Свято-Троицкого Собора. Потомственного казака Федора Щербину, называют летописцем кубанского казачества. Его фундаментальный труд «История кубанского казачьего войска» - настольная книга для многих поколений историков и исследователей нашего края.
Человек удивительной судьбы и выдающихся способностей, он родился в станице Новодеревянковской Каневского района. Всегда защищал интересы казачества — возглавлял казачью фракцию во Второй Государственной Думе России, участвовал в работе Кубанской краевой и законодательной Рады. После революции ему пришлось уехать за границу, где он жил долгое время в Праге, там и закончив свой путь.
Мэр г. Краснодара Владимир Евланов поздравил всех краснодарцев с открытием памятника и подчеркнул значимость его для кубанской столицы. — Памятник Федору Щербине установлен в самом центре Краснодара - и это говорит о значимости этой исторической фигуры. Сегодня, после открытия памятника, Федор Щербина обрел Родину во второй раз, а краснодарцы великолепный памятник, значение которого велико и для наших современников и для будущих поколений, - подчеркнул В. Евланов.
Постамент украсила надпись: «Работать с полным напряжением сил для блага Кубани и казачества – есть ещё порох в пороховницах, не притомилась сила казачья, не притупилось перо, описывающее в «Воспоминаниях» далёкое славное прошлое»… «Сердечно благодарю всех вспомнивших меня казаков и не казаков. Поддерживайте же и вы славу своих отцов и дедов. Ваш старый дiд Щербина».

ГЕЛЕНДЖИКСКОЕ НАСЛЕДИЕ ФЕДОРА АНДРЕЕВИЧА ЩЕРБИНЫ

Сегодня, уважаемые читатели блога, предлагаю вашему вниманию публикацию о геленджикском наследии Ф.А. Щербины*.

Прежде всего, необходимо вспомнить, что Ф.А. Щербина был широко известен в России, как общественный деятель, ученый-статистик, депутат II-й Государственной думы от Кубани, автор ряда исторических работ, в том числе "Истории Кубанского казачьего войска". Родился Федор Андреевич 13 (26) февраля 1849 года в станице Новодеревянковской (ныне - Каневского района) в семье священника.
К его научному, литературному и публицистическому наследию жители Каневского района относятся с особой гордостью. Это 26 книг, 68 научных и литературных произведений в сборниках, ежегодниках, толстых журналах, множество небольших статей в различных популярных периодических изданиях того времени.
Каждый год в день рождения Федора Андреевича на Кубани проходят Щербиновские чтения, конференции и конкурсы. Прекрасные творческие проекты и исследовательские работы учащихся заслуживают особого уважения. В 2006 году исследовательская работа «Свадебные обряды и традиции станицы Каневской» ученицы 10 класса Осипенко Дины заняла почетное третье место на краевых Щербиновских чтениях. В 2014 году исследовательская работа ученика 9 класса Покотий Игоря, посвященная жизни и творчеству Ф.А. Щербины, в номинации "Кроссворд" заняла первое место в муниципальном конкурсе. В 2015 году презентация "История православных традиций Кубани" ученицы 10 класса Иосифовой Людмилы заняла первое место в муниципальном конкурсе, посвященном Ф.А. Щербине.

***

Дача-усадьба Ф.А. Щербины в Джанхоте 

С именем Ф.А. Щербины связано много загадок и тайн, которые ждут своих исследователей и первооткрывателей. Интересным открытием для меня стали страницы жизни Федора Андреевича, связанные с Геленджиком. Пребывая на отдыхе летом 2011 года на Черноморском побережье, я посетила, также, и Джанхот. Название посёлку дал Ф.А. Щербина, отдавая дань преемственности местным традициям, историческим местам, именам и легендам....
Меня серьёзно заинтересовал этот период жизни нашего земляка. Данный пост является анализом трёх различных источников по теме "Геленджикское наследие Ф.А. Щербины" (в тексте имеются ссылки на них).
Уверена, уважаемые читатели, вы потратите своё время не зря, прочитав эту страничку, так как факты из жизни моего земляка вызовут у Вас изумление и восхищение. Жду Ваших отзывов. С уважением, Каневчанка.

***

В 70-х гг. XIX в. Ф.А. Щербина стал собственником участка на Черноморском побережье. Все другие владельцы соседних дач и имений (в т. ч. братья Короленко) появились здесь позже. Поэтому Ф.А. Щербина по праву считается первопоселенцем этого "дачного места". В качестве такового Ф.А. Щербине посчастливилось стать владельцем приморского участка, наиболее благоприятного для жизни, здоровья и хозяйственной деятельности... Название "Джанхот", которое дал местечку Ф.Щербина, укоренилось, дав имя всему дачному месту и современному посёлку курорта Геленджика.
Особую историко-культурную ценность представляют сохранившиеся жилые и хозяйственные строения, а также остатки благоустройства Щербиновской усадьбы.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ "ПАМЯТИ Ф.А. ЩЕРБИНЫ"

«Сердечно благодарю всех вспомнивших меня казаков и не казаков. Поддерживайте же и вы славу своих отцов и дедов. Ваш старый дiд Щербина».

Произведения Ф. А. Щербины:

Книги:

Щербина, Ф. А. Собрание сочинений : в 6 т. Т. 1. Пережитое, передуманное и осуществленное : в 4 т. – Т. 1. / Ф. А. Щербина ; [сост., науч. ред., вступ. ст. В.К. Чумаченко]. – Каневская; Краснодар; Москва, 2008. – 504 с. : ил.

События первого тома охватывают детские годы ученого, проведенные в станице Новодеревянковской Кубанского казачьего войска. В книге воспроизведены яркие картины жизни черноморской станицы 1850-1860-х гг., свидетельствующие о литературном даре автора.

Щербина, Ф. А. Собрание сочинений : в 6 т. Т. 2. Пережитое, передуманное и осуществленное : в 4 т. – Т. 2. / Ф. А. Щербина ; [сост., науч. ред., вступ. ст. В.К. Чумаченко]. – Краснодар : Книга, 2011. – 546 с. : ил.

Во втором томе впервые публикуется вторая часть его четырехтомных воспоминаний. Ученый вспоминает о годах, проведенных в Екатеринодарском духовном училище и Ставропольской духовной семинарии, времени своего возмужания и формирования как личности. Картины жизни в стенах казенных учебных заведений чередуются с яркими впечатлениями о ежегодных возвращениях на Кубань, в родную Новодеревянковку, подмечаемых там ростках нового в традиционном казачьем укладе и о поездках в ставропольские села для знакомства с нелегкой жизнью местных крестьян-переселенцев.

Щербина, Ф. А. Собрание сочинений в 6 т. Т. 3: Пережитое, передуманное и осуществленное : в 4 т. – Т. 3 / Ф. А. Щербина ; [сост., науч. ред., вступ. ст. В.К. Чумаченко]. – Краснодар : Книга, 2013. – 448 с. : ил.

Третий том воспоминаний Ф.А. Щербины переносит читателя из губернского Ставрополя в приазовские плавни, небольшую кубанскую станицу Бриньковскую, в которой недоучившиеся бурсаки решили основать земледельческую ассоциацию. Опоэтизированному коллективному труду на пашне, рыбной ловле, добыче соли и скромной красе приазовских степей посвящены лучшие страницы повествования. Ассоциация просуществовала около двух лет, став для каждого героя важной ступенью духовного и физического взросления.

Щербина, Ф. А. Армавир-Каладжинский подъездный путь: общий очерк экон. и торгово-пром. условий / Ф. А. Щербина. – СПб., 1908. – 22 с.

Щербина, Ф. А. Ейский порт и железнодорожная ветвь к нему / Ф. А. Щербина. – СПб., 1894. – 54 с.

Щербина, Ф. А. Естественно-исторические условия и смена народностей на Кубани / Ф. А. Щербина. – Екатеринодар, 1906. – 157 с.

Щербина, Ф. А. Земельная община Кубанских казаков / Ф. А. Щербина. – Воронеж, 1889. – 207 с.

Щербина, Ф. А. История Армавира и черкесо-гаев / Ф. А. Щербина. – Екатеринодар, 1916. – 192 с.

Щербина, Ф. А. История Армавира и черкесогаев / Ф. А. Щербина. – Краснодар, 2010. – 336 с.: ил.

Щербина, Ф. А. История кубанского казачьего войска: пер. на современный русский язык / Ф. А. Щербина, Адм. Краснодар. края. – Т. 1: История края. – 2007. – 741 с.

Щербина, Ф. А. История кубанского казачьего войска: пер. на современный русский язык / Ф. А. Щербина, Адм. Краснодар. края. – Т. 2: История войны казаков с закубанскими горцами: с военно-истор. картой Кубан. области за время с 1800 по 1860 год. – 2007. – 996, [3] c.

Щербина, Ф. А. Кубанское казачество и его атаманы / Ф. А. Щербина, Е. Д. Фелицын. – М., 2008. – 318 с., [8] л. ил.

Щербина, Ф. А. Кубанское казачье войско. 1696-1888 : сб. кратких сведений о войске / Ф. А. Щербина. – Воронеж, 1888. – 440 с.: 46 л. портр., рис., карт.

Книга была издана к приезду в г. Екатеринодар императора Александра III с семьей. Экземпляр этой книги был поднесен цесаревичу, будущему императору Николаю Александровичу.

Щербина, Ф. А. Кубанское казачье войско. 1696-1888 гг.: сб. крат. сведений о войске / Ф. А. Щербина ; Е. Д. Фелицын. – Краснодар, 1996. – 489 с.: ил.

Щербина, Ф. А. Происхождение казачьего выборного духовенства в Черномории / Ф. А. Щербина. – Екатеринодар, 1910. – 15 с.

Щербина, Ф. А. Прошлое и настоящее хозяйственных нужд и культурных начинаний Черноморского побережья / Ф. А. Щербина. – [Б. м.], б. г. – 24 с.

Щербина, Ф. А. Статистика: пособие к лекциям, читанным студентам Северо-Кавказского Политехникума и кооператорам / Ф. А. Щербина. – Екатеринодар, 1919. – 194 с.

Статьи из книг:

Щербина, Ф. А. Земельная община Кубанских казаков / Ф. А. Щербина // Кубанский сборник. – Екатеринодар , 1891. – С. 1-208.

Щербина, Ф. А. Значение науки в деле любительского изучения края / Ф. А. Щербина // Известия общества любителей изучения Кубанской области. – 1913. – Вып. VI. – С. 15-23.

Щербина, Ф. А. История земельной собственности у кубанских казаков / Ф. А. Щербина // Кубанский сборник. – 1883. – Т. 1. – С. 87-123.

Щербина, Ф. А. Кубань и Черноморское побережье / Ф. А. Щербина ; предисл. В. А. Левандовский // Старые черкесские сады. – 2005. – Т. 2. – С. 379-394.

Щербина, Ф. А. Майкопский подъездной путь / Ф. А. Щербина // Кубанский сборник. – 1894. – Т. 3. – С. 1-63.

О необходимости проведения железнодорожной ветки к Майкопу. Статистико-экономическое описание Майкопского района, в который входило 38 населенных пунктов, Армавирского района 17 населенных пунктов, Усть-Лабинского района 34 населенных пункта.

Щербина, Ф. А. Памяти Прокофия Петровича Короленко / Ф. А. Щербина // Известия общества любителей изучения Кубанской области. – 1913. – Вып. VI. – С. 3-14.

П.П. Короленко – крупнейший историограф Кубанской области.

Щербина, Ф. А. Прошлое и настоящее хозяйственных нужд и культурных начинаний Черноморского побережья : (1913 г.) / Ф. А. Щербина // Старые черкесские сады. – 2005. – Т. 2. – С. 361-378.

Щербина, Ф. А. Слово до Кобзаря : (Уривок з поеми "Черноморцi") / Ф. А. Щербина // Курень. – Краснодар , 1994. – С. 109.

Щербина, Ф. А. Табаководство в Темрюкском и Закубанском уездах Кубанской области / Ф. А. Щербина // Кубанский сборник. – 1891. – Т. 2. – Паг. 7.– С. 1-21.

Щербина, Ф. А. Темы для изучения Кубанской области / Ф. А. Щербина // Известия общества любителей изучения Кубанской области. – 1912. – Вып. V. – С. 1-6.

Щербина, Ф. А. Будущее России / Ф. А. Щербина ; подгот. В. Медунина // Русский вестник. – 1992. – № 34. – С. 7. – Из кн.: Законы эволюции и русский большевизм. – Белград, 1921.

Щербина, Ф. А. Войсковой собор / Ф. А. Щербина // Родная Кубань. – 2003. – № 3. – С. 2.

О строительстве в Екатеринодаре деревянной церкви Воскресения Христова, основанной 29 июля 1800 г.

Щербина, Ф. А. История Кубанского казачьего войска / Ф. А. Щербина // Военно-исторический журнал. – 1992. – № 9. – С. 71-76.

Щербина, Ф. А. Моя Деревянковка / Ф. А. Щербина // Родная Кубань. – 2003. – № 2. – С. 114-144; № 3. – С. 11-68.

Главы из воспоминаний "Пережитое, передуманное и осуществленное". Эпизоды из детской жизни в станице Новодеревянковской Каневского района.

Щербина, Ф. А. Наговоры от болезней у черноморцев / Ф. А. Щербина // Киевская старина. – 1883. – Вып. 7. – С. 586-588.

Литература о жизни и деятельности Ф. А. Щербины:

Книги:

Научно-творческое наследие Фёдора Андреевича Щербины и современность : сборник материалов XII международной научно-практической конференции (г. Краснодар, 27 февраля 2012 г.) / Адм. Краснодар. края, Кубан. казачье войско, Краснодар. краев. обществен. фонд памяти Ф. А. Щербины и др. – Краснодар, 2012. – 334 с.

Научно-творческое наследие Федора Андреевича Щербины и современность : сб. материалов XI Междунар. науч.-практ. конф. (Краснодар, 25 февр. 2011 г.) / Адм. Краснодар. края, Кубан. казачье войско, Акад. маркетинга и соц.-информ. технологий (г. Краснодар) – ИМСИТ, Краснодар. краев. общ. фонд памяти Ф. А. Щербины. – Краснодар : ИМСИТ, 2011. – 312 с. : ил.

Научно-творческое наследие Федора Андреевича Щербины и современность : сб. материалов X Междунар. науч.-практ. конф. (Краснодар, , 26 февр. 2010 г.) / Адм. Краснодар. края, Кубан. казачье войско, Акад. маркетинга и соц.-информ. технологий (г. Краснодар) – ИМСИТ, Краснодар. краев. общ. фонд памяти Ф. А. Щербины. – Краснодар : ИМСИТ, 2010. – 390 с. : ил.

Научно-творческое наследие Федора Андреевича Щербины и современность: сб. материалов III Междунар. науч.-практ. конф. (Россия, г. Краснодар, 25 февр. 2005 г.) / Краснодар. края. Администрация, Кубан. казачье войско, м. и. Акад. – Краснодар, 2005. – 296 с.

Научно-творческое наследие Федора Андреевича Щербины и современность: сб. материалов межрегион. науч.-практ. конф. (Россия, г. Краснодар, 25-26 февр. 2004 г.) / Краснодар. край. Администрация, Департамент культуры Краснодар. края, Кубан. казачье войско, Краснодар. гос. ун-т культуры и искусств, Академия маркетинга и соц.-информ. технологий ; ИМСИТ. – Краснодар, 2004. – 474 с.

Памяти Федора Андреевича Щербины. Слово Щербины и о нем / отв.ред. С. Н. Якаев. – Краснодар : ИМСИТ, 2006. – 158 с.

Самый верный наследник : из переписки Г. Т. Чучмая и М. Х. Башмака, проложивших дорогу на Кубань архиву Ф. А. Щербины / отв. ред. С. Н. Якаев. – Краснодар, 2006. – 192 с.

Трехбратов, Б. А. Кубанские краеведы. Ф. А. Щербина. П. П. Короленко. И. П. Попко / Б. А. Трехбратов. – Краснодар, 2005. – 136 с.: ил.

Федор Андреевич Щербина // Екатеринодар – Краснодар : Два века города в датах, событиях, воспоминаниях : материалы к Летописи / Краснодар. край. Администрация. Архив. отд, Гос. архив Краснодар. края. – Краснодар, 1993. – С. 35-155.

О кубанском историке, общественном деятеле Ф.А. Щербине.

Федор Андреевич Щербина, казачество и народы Северного Кавказа: история и современность: сб. материалов VIII науч.-практ. конф., (г. Краснодар, 28 февраля 2008 г.) / Акад. маркетинга и соц.-информ. технологий ; ИМСИТ, [сост. и науч. ред. С. Н. Якаев]. – Краснодар, 2008. – 280 с.

Федор Андреевич Щербина и народы Юга России: история и современность: сб. материалов IV междунар. науч.-практ. конф. / Департамент образования и науки Краснодар. края, Департамент культуры Краснодар. края, Кубан. казачье войско, Акад. маркетинга и соц.-информ. технологий. – Краснодар, 2006. – 414 с.

Щербина Федор Андреевич // Большая Советская Энциклопедия. – 1978. – Т. 29. – С. 537.

О кубанском историке, статистике, общественном деятеле Ф.А. Щербине.

Щербина Федор Андреевич // Энциклопедический словарь / изд. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. – 1899. – Т. 79. – С. 68-69.

Биографические сведения о Ф.А. Щербине.

Щербина Федор Андреевич // Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года / сост. Б. А. Трехбратов. – Краснодар , 1997. – С. 542-543.

О кубанском историке, статистике, общественном деятеле Ф.А. Щербине.

Якаев, С. Н. Федор Андреевич Щербина : вехи жизни и творчества / С. Н. Якаев. – Ч. 1. – Краснодар, 2004. – 202 с.: ил.

Статьи из книг:

Бардадым, В. П. Федор Андреевич Щербина / В. П. Бардадым // Радетели Земли Кубанской. – Краснодар , 1998. – С. 234-249.

Земский статистик, этнограф, историк, действительный член Кубанского областного статистического комитета.

Галутво, Л. М. Кубанский казак на службе в Воронежском земстве / Л. М. Галутво ; КубГУ // Вопросы истории Кубани ХIХ - начала ХХ вв. : сб. науч. тр. / КубГУ. – Краснодар, 2001. – С. 48-62.

О Федоре Андреевиче Щербине (1849-1936 гг.), кубанском казаке, статистике, историке, публицисте.

Галутво, Л. М. Просветительская деятельность Ф. А. Щербины на Кубани / Л. М. Галутво // Православие, традиционная культура, просвещение : сб. науч. статей / сост. Н. И. Бондарь. – Краснодар, 2000. – С. 16-21.

Галутво, Л. М. Ф.А. Щербина об артелях в пореформенной России / Л. М. Галутво // Кубанский сборник. – 2006. – 1(22). – С. 127-154 : фот.

Дан портрет Ф.А. Щербины художника О.М. Гаврилова.

Галутво, Л. М. Ф. А. Щербина. Основные вехи жизни / Л. М. Галутво // Проблемы историографии и культурного наследия народов Кубани дореволюционного периода. – Краснодар, 1991. – С. 69-84.

Городецкий, Б. М. Историк и исследователь Кубанского края : по поводу 40-летия науч.-лит. деятельности Ф.А. Щербины / Б. М. Городецкий // Исторический вестник – 1912. – Т. 127. – № 3. – С. 1025-1033.

Городецкий, Б. М. Литературные и общественные деятели Северного Кавказа : биобиблиогр. очерки, 1912 / Б. М. Городецкий // Кубанский сборник на 1913 год : тр. Кубан. обл. стат. ком. / Кубан. обл. стат. ком. ; под ред. Л. Т. Соколов. Екатеринодар, 1913. – Т. XVIII. – С. 333-396. – Из содерж. : Федор Андреевич Щербина. – С. 384-392.

Кокунько, Г. В. Перезахоронение праха Ф.А. Щербины в Краснодаре / Г. В. Кокунько // Кубанский сборник. – 2008. – Т.III (24). – С. 245-248 : фот.

16 сентября 2008 г. во дворе Троицкого храма был торжественно перезахоронен прах Ф.А. Щербины, известного кубанского экономиста, статистика, историка и общественного деятеля.

Лихоносов, В. И. Корни историка / В. И. Лихоносов // Волшебные дни. – Краснодар , 1988. – С. 44-54.

О кубанском историке Ф. А. Щербине.

Павелко, Н. Н. Философия жизни Ф. А. Щербины как человека и гражданина / Н. Н. Павелко // Федор Андреевич Щербина и народы юга России: история и современность : сб. материалов IV междунар. науч.-практ. конф. (Россия, г. Краснодар, 26 февр. 2006 г.) / Департамент образования и науки администрации Краснодар. края, Департамент культуры администрации Краснодар. края, Кубан. казачье войско, Академия маркетинга и социально-информационных технологий. – Краснодар, 2006. – С. 25-34.

Трехбратов, Б. А. Малоизвестные страницы биографии Ф.А. Щербины / Б. А. Трехбратов // Кубанский краевед : ежегодник, 89. – Краснодар, 1989. – С. 53-74.

Цветков, В. А. Ветви одного дерева : родословная Федора Андреевича Щербины / В. А. Цветков // Федор Андреевич Щербина и народы юга России: история и современность : сб. материалов IV междунар. науч.-практ. конф. (Россия, г. Краснодар, 26 февр. 2006 г.) / Департамент образования и науки администрации Краснодар. края, Департамент культуры администрации Краснодар. края, Кубан. казачье войско, Академия маркетинга и социально-информационных технологий. – Краснодар, 2006. – С. 66-74.

Якаев, С. Н. Последние годы и дни Ф. А. Щербины / С. Н. Якаев // Федор Андреевич Щербина и народы юга России: история и современность сб. материалов IV междунар. науч.-практ. конф. (Россия, г. Краснодар, 26 февр. 2006 г.) / Департамент образования и науки администрации Краснодар. края, Департамент культуры администрации Краснодар. края, Кубан. казачье войско, Академия маркетинга и социально-информационных технологий. – С. 141-156.

Федор Щербина : история в лицах с Татьяной Дунаевой [Электронный ресурс] : к 160-летию историка Кубанского казачьего войска. / авт. и ведущая Т. Дунаева – Краснодар : Звезда Кубани, 2009. – 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).

Федор Андреевич Щербина – патриот и гражданин (1849-1936): библиогр. указ. / сост. Н. В. Кононова, Краснодар. краев. универсал. науч. б-ка им. А. С. Пушкина. – Краснодар, 2004. – 40 с.

Статьи из периодической печати:

Аванесова, М. Федор Щербина – первый русский статистик / М. Аванесова // Краснодарские известия. – 2014. – 13 февр. – С. 10.

К 165-летию со дня рождения Федора Щербины – известного статистика, историка, этнографа, писателя и публициста.

Богданов, В. Кубанский Нестор : [к 165-летию Федора Андреевича Щербины] // Кубань сегодня. – 2014. – 15 февр. – С. 7 : портр.

Встреча, посвященная юбилею Ф. А. Щербины // Кубань сегодня. – 2014. – 7 февр. – С. 2.

К 165-летию со дня рождения выдающегося кубанского писателя, основоположника российской бюджетной статистики, историка и общественного деятеля Федора Андреевича Щербины.

Дейневич, А. В. "...Ваш старый дид Щербина" / А. В. Дейневич // Каневчане. – 1999. – № 6-7. – С. 140-141.

Кубанский историк Ф.А. Щербина родился 13(25) февр. 1849 г. в станице Новодеревянковской, умер в Чехословакии в 1936 г.

Джулаев, Г. Последний приют верного сына Кубани / Г. Джулаев // Кубанские новости. – 2008. – 17 сент. – С. 1-2.

Вчера в Свято-Троицком храме Краснодара состоялись похороны Федора Андреевича Щербины - ученого, писателя, казака и патриота, умершего в эмиграции и похороненного в Праге в 1936 году в 87-летнем возрасте. В понедельник специальный чартер доставил гроб с телом Щербины из Чехии на Кубань, после чего его привезли в храм, к месту упокоения.

Ефимова-Сякина, Э. М. Судьба "Воспоминаний" Ф.А. Щербины / Э. М. Ефимова-Сякина // Голос минувшего. – 1999. № 1-2. – С. 80-81.

Воспоминания Ф.А. Щербины "Пережитое, передуманное и осуществленное" написаны в Чехословакии, в настоящее время они хранятся в гос. архиве Краснодар. края.

Корсакова, Н. А. Материалы о жизни и деятельности Ф.А. Щербины в документах архива атамана Кубанского казачьего войска в эмиграции В.Г. Науменко / Н. А. Корсакова // Вестник ИМСИТа. – 2004. – № 1-2. – С. 110-111.

Курганский, П. И. "...Хоть и умереть, да у себя дома, на Кубани" : письма Федору и Григорию Щербине / П. И. Курганский // Культурная жизнь Юга России. – 2011. – № 1. – С. 51-59; № 2. – С. 44-52.

Публикуемые письма знакомят нас с личной стороной семей бывшего премьер-министра Кубани П.И. Курганского и его близкого родственника ученого Ф.А. Щербины; передают атмосферу общественной жизни казачьих организаций 1920-х годов; рассказывают о судьбах кубанцев, оказавшихся в эмиграции.

Лихоносов, В. И. Долгое возвращение домой : корни историка / В. И. Лихоносов // Родная Кубань. – 2008. – № 4. – С. 20-25.

Об историке Ф. А. Щербине.

Приходько, В. Щербина "в бронзе" / В. Приходько // Новая газета Кубани. – 2011. – 15 сент. – С. 6.

Празднование Дня Краснодарского края, 13 сентября, ознаменовалось знаковым событием: в сквере Дружбы народов открыли памятник известному кубанскому историку Федору Щербине.

Ратушняк, Т. В. Становление и развитие краеведения на Кубани в конце XVIII - XIX вв. / Т. В. Ратушняк // Голос минувшего. – 1998. – № 3-4. – С. 21-25.

Первые кубанские краеведы: Ф. А. Щербина (1849-1936 гг.).

Рожанский, Е. Джанхот / Е. Рожанский // Вольная Кубань. – 2008. – 6 марта. – С. 7.

Легенды, связанные с названием поселка. Реликтовый бор пицундской сосны. Дом Ф.А. Щербины. Усадьба В.Г. Короленко.

Федоров, С. Ф.А. Щербина : к 80-летию со дня рождения / С. Федоров // Казачьи вести. – 2003. – № 4-7 (март). – С. 28-29: фот.

Впервые опубликована статья из 30-го номера журнала "Вольное казачество", который вышел в Праге 25 февр. 1929 г.

Чехия провожала Щербину слезами дождя // Родная Кубань. – 2009. – № 4. – С. 25-27.

12 сентября 2008 г. на Ольшанском кладбище г. Праги состоялась эксгумация Ф. А. Щербины – ученого, писателя, казака и патриота. Похороны прошли в Свято-Троицком храме г. Краснодара.

Чумаченко, В. К. Краткий путеводитель по воспоминаниям Ф.А. Щербины / В. К. Чумаченко // Культурная жизнь Юга России. – 2008. – № 3. – С. 145-154.

В преддверии 160-летия со дня рождения Ф.А. Щербины при поддержке благотворительного фонда "Вольное дело" вышел первый том собрания его сочинений. Собрание открывают четырехтомные воспоминания кубанского историка о первых тридцати годах своей жизни.

Чумаченко, В. К. Пора сказать правду : тайна архива Ф. Щербины разгадана / В. К. Чумаченко // Родная Кубань. – 2003. – № 3. – С. 69-76.

О значении и судьбе творческого наследия кубанского историка Ф.А. Щербины.

Чучмай, Г. Т. Завещание Щербины / Г. Т. Чучмай // Казачьи вести. – 1998. – № 23-26. – С. 21.

О кубанском историке Ф.А. Щербине. Дан текст его завещания.

Подготовила главный библиограф отдела краеведения КНБ им. А.С. Пушкина Товекалова С.Ю., дополнения и редакция библиотекарь, учитель кубановедения МБОУ "Гимназия"  Осипенко Е.И.